Павел Фёдорович Игонин — человек известный: и как заслуженный колхозник, персональный пенсионер, и еще неутомимостью своей в любом деле. Каждое утро этот дед-прадед по-молодецки выруливает свой мотоцикл и на скорости, подходящей скорее для его внуков, несется в колхозную автомастерскую, где работает слесарем. Вот уже десять лет, как Павел Фёдорович мог уйти на заслуженный отдых, но предпочел остаться в строю тружеников. Не часто встретишь, особенно в городе, человека в семьдесят лет, занятого повседневным трудом наравне с теми, у кого впереди целая жизнь. С такими, как он, мне всегда хочется познакомиться поближе. Не с целью докопаться до секрета «второй молодости», а чтобы почувствовать особенности характера, заглянуть в невидимое прошлое таких обыкновенных и все-таки редких людей.

Основной разговор состоялся вечером, после рабочего дня. Павел Фёдорович уже был занят делами по дому (он у него свой, рубленый): во дворе куры, в хлеву повизгивает поросенок, вернулась из стада корова, — везде нужна его хозяйская заботливая рука.

— Я сейчас покажу свои бумаги, документы… — говорил он, приглашая со двора в избу.

И вскоре положил передо мной… О! Настоящую фронтовую реликвию — кирзовую сумку на заношенном брезентовом ремне из тех, что выдавали младшему комсоставу в маршевых ротах перед отправкой на фронт. С каким волнением держал я её. Откроешь — видишь накладные гнезда для четырех карандашей, карманы для немудрящей командирской документации, писем близких. И то, что хранит ветеран в этой сумке, — это тоже документы истории, страницы его фронтовой судьбы; послевоенной жизни, справки воинских частей, госпиталей, наградных отделов, разные свидетельства, выписки из приказов. Вот из простенькой бумаги с красной звездочкой посередине солдатская книжка Игонина Павла Фёдоровича 1914 года рождения… Перелистываю ее, а сам слушаю пояснения владельца. «Я попал на фронт тогда, когда фашиста гнали все время. Отступать мне не приходилось. Ведь в самом начале войны я, как комбайнер, был оставлен по брони. Не забуду… Были мы в поле, травы косили, к уборке зерновых готовились. Вдруг приезжает наш председатель Девушкин. И говорит: война началась! Многие сразу стали собираться в райвоенкомат, бабы, ребятишки заплакали. Через неделю-другую начали прибывать эвакуированные, больше всего из Белоруссии. Штурвальным у меня на комбайне жена была, Прасковья, а трактористкой Маруся Башкова…».

Читаю в солдатской книжке год призыва. То, что и в одну строку умещается, в жизни — целое повествование, но время перепутало все так, что и не сразу вспомнишь. И тут скупая строка документа восстанавливает в памяти многое. «…Поначалу нас на парашютистов обучали, готовили у немца в тылу выполнять особые задания, — рассказывает Игонин. — Но однажды подняли по тревоге и бросили под Старую Руссу, случилось — попал я в пехоту. С марша сразу в бой. А недели через две в грудь ранило… тут в бумагах указано, справка…».

Но куда убедительнее всяких справок печать войны на теле самого солдата, которая и поныне к непогоде беспокоит его, напоминая о многом. Тогда врачи госпиталя в Иваново-Вознесенском целых полгода чудодействовали, чтобы спасти жизнь и снова поставить в строй его, Павла Игонина. Осчастливили его и двухнедельным отпуском домой, после излечения.

Это событие на памяти всей семьи. «Явился нежданно-негаданно… Уж радости-то было! Ребятишек обласкал, и дров успел заготовить, и погреб исправил, и крышу соломой покрыл… Какой уж отдых?.. И опять туда…», — вспоминает про то Прасковья Федоровна.

«…Попал я после Великие Луки, — продолжал ветеран свои пояснения. — …Сильные были бои, город полностью разрушен, переходил из рук в руки. А воевал я уже минометчиком, командиром расчета 82-миллиметрового… Это уж Ленинградский, маршала Говорова фронт, другой».

Да вот и справка о награждении Павла Фёдоровича Игонина медалью «За отвагу», это уже немало значит… и еще справка о награждении второй такой же медалью! «Одну при взятии Великих Лук получил, а вторую под Ленинградом… где-то и третья должна бы быть…», — говорит ветеран.

«…Ну а второй раз ранило меня в ногу, осколком… так, пустяк по сравнению с первым ранением… Выборг взяли, пошли на Хельсинки, но финны капитулировали, и нас перебросили на 2-й Прибалтийский…

…До Либавы дошли, Курляндская группировка тоже капитулировала, и нас повернули на Ригу… А там и война кончилась! Отдохнули малость, и нас двинули к Японии… а пока добирались туда, наши и без нас управились…».

Послушаешь, вроде бы ничего особенного в военной судьбе сержанта Игонина и нет, а всмотришься в полуразмытые временем строки документов тех лет — проясняется пережитое: потери фронтовых друзей на дорогах войны, изнурительные броски и марши, радость освобождения сел и городов, вручение дивизии ордена Красного Знамени и наименование ее «Выборгской», благодарность Верховного Главнокомандующего и тот незабываемый торжественный час на ленинградской земле, когда ему, Павлу Фёдоровичу Игонину, вручали перед боем партийный билет. Все это в воспоминаниях…

Вернулся сержант домой, где заждалась его жена Паня, Прасковья Федоровна, дочурки Настя, Тоня, сынишка Валентин… «Время было трудное. Надо было поднимать колхоз. Поставили меня бригадиром тракторной бригады. Ну и…» — открыл мирную страницу биографии бывший минометчик. Не ошиблись в выборе бригадира односельчане. Коммунист-фронтовик, 30 лет! Трудился бессменно на порученном посту, вплоть до выхода на пенсию. За эти годы много раз избирался членам партийного бюро колхоза. Как видно, не любит вспоминать плохое Павел Фёдорович, про хорошее не умолчит.

— В Бригаде у меня были в основном фронтовики. Надежные люди! А работали — как заведенные… Вон Иван Петрович Старшов, ведь орденом Ленина отмечен! После ухода на пенсию меня заменил молодой парень Алексей, тоже Старшов, был хорошим механизатором, а теперь — бригадир. Ну а после ухода на пенсию предложили мне поработать автослесарем… И вот уж десяток лет при деле.

Мы еще долго, пока я его рисовал, говорили о житье-бытье, о засухе и всеобщих заботах по случаю ее: «Не такое пережили… скот, поголовье сохранить, корма заготовить… Не пропадем!» — закруглил свои раздумья о насущном всякое перенесший на своем веку ветеран.

Уже провожая меня, о семье рассказал:

— Дети мои все определились. Старшие, правда, не при мне. Дочь Настя на заводе, вторая, Тоня, — на газовой установке, Валентин — шофером на автобусе… Все в Куйбышеве. А. младшая «послевоенная» — тут в колхозе на комбинате бытового обслуживания… Внуки, правнуки растут… Ну, до встречи, — и оборачиваясь на ходу, объяснил спешку. — Надо успеть на полевой стан — там наряд на завтра…

На другой день услышал мнение авторитетного человека о моем герое: «Есть люди, которые работают, не думая ни о каких отличиях, повышениях, наградах… Вот он такой и есть. Был бригадиром, и хорошим бригадиром… Порядочный, исполнительный человек… Труженик он! Впрочем, таких у нас немало, это и Павел Александрович Башков, и Иван Михайлович Федотов, и Андрей Иванович Шаманин, и Федор Сергеевич Белов, и многие-многие другие. Они все одного поколения. А медаль «За отвагу» — большая награда. Надо было рисковать головой, чтобы получить ее».

Так сказал председатель колхоза имени Ленина, сам ветеран войны, человек, знающий цену подвигам в бою и в труде, Вениамин Дмитриевич Ефремов.